"Очень хотелось отмотать пленку назад"

Пережил падение и наш коллега, журналист "Известий" Георгий Степанов.

- Это произошло летом 1984 года, - вспоминает он. - Я летел на самолете Як-40 из Батуми в Тбилиси. Когда вошел в самолет, было ощущение, что попал в цыганский табор, - столько там было вещей. Ими были забиты все отсеки сверху, а также проход салона. Не протолкнуться. Пассажиров, безусловно, было тоже больше, чем положено. Мы взлетели, набрали высоту. Внизу море. Потянуло в дрему. Но тут по фюзеляжу будто ударили кувалдой, гул турбины стал другим, и самолет резко, почти вертикально, пошел вниз. Все, кто не был пристегнут, слетели с кресел и покатились по салону вперемежку с вещами. Крики, визг. Началась страшная паника. Я был пристегнут. До сих пор помню свое состояние - ужаса. Во мне все оборвалось, тело словно одеревенело. Чувство было, что все происходит не со мной, а я где-то сбоку. Единственное, что подумал: бедные родители, что с ними будет? Я не мог ни кричать, ни шевелиться. Рядом все были совершенно белыми от страха. Поражали их мертвые, неподвижные глаза, как будто они уже в другом мире.

Падали мы на самом деле не больше минуты. Самолет выровнялся: пассажиры стали приходить в себя, поднимать вещи. Потом, когда мы уже подлетали к Тбилиси, из кабины вышел пилот. Он был как зомби. Мы стали спрашивать: что же случилось? В ответ он хотел отшутиться, но как-то жалко это у него получилось, за него стало неловко.

Это падение мне до сих пор аукается. Когда я сажусь в самолет, чувствую себя совершенно беспомощным существом в ненадежной скорлупе.