«Демуазель» (Франция, 1909). Конструктор — А. Сантос-Дюмон. Двигатель «Даррак», 30 л.с. Полетный вес — 120 кг. Площадь крыла — 9,5 м2. Размах — 5,5 м. Скорость — 90 км/ч.

Франция, давшая миру целую плеяду летчиков и конструкторов, стала Меккой европейского летания, Париж — «птичником» (так его окрестили газеты), куда со всего света приезжали соискатели пилотских прав. Только за два года (1909— 1910) французский аэроклуб выдал 354 свидетельства об окончании курса летной подготовки. К чести наших соотечественников, на их долю приходится 27 таких документов против 19 у англичан, 7 — у голландцев, 4 — у немцев. Среди первых выпускников парижской школы — знаменитые русские летчики Н. Попов, М. Ефимов, И. Заикин.

О том, что умели обладатели пилотских прав, лучше всего свидетельствует статья 1 «Правил для получения звания пилота во Франции»: абитуриент должен был пролететь «три полных круга, каждый по меньшей мере в 1 км, без соприкосновения с землей. Эти круги должны быть сделаны кандидатом без пассажиров, в разные дни и самое большое — на протяжении 30 дней». И все. Стоит ли удивляться числу искалеченных или погибших пилотов, которое вполне соизмеримо с количеством окончивших аэроклуб?

По этому поводу русский журнал «Воздухоплаватель» писал: «С начала 1908 г. по 1-е января 1912 г. пало жертвами идеи воздухоплавания 112 человек...».

Аварии и катастрофы были суровой, но неизбежной платой за становление новой области науки и техники — авиастроения. Почувствовав себя властителями стихии, авиаторы пытались бить прежние рекорды дальности, продолжительности и высоты полета на аэропланах, годившихся лишь для робких подъемов над аэродромом.

Страшным врагом авиаторов оказалась непогода. Мало того, что болтанка выявляла слабость конструкций, — неожиданные порывы выводили самолет из привычного горизонтального положения, накреняли его, ставили пилота в весьма затруднительные положения, не предусмотренные в наставлениях. Как заметил один из тогдашних авиаторов, «в случае вихря, нагоняющего сзади, остается только подражать Арлекину, летящему со своей колокольни, и просить бога, чтобы это долго продолжалось».

Трудно сейчас поверить, что многие, даже искушенные в авиации, люди приняли сенсационные полеты французского авиатора Пегу в 1913 году за бессмысленные акробатические трюки. Вопреки рассуждениям о «критических углах» и «углах смерти» смелый летчик продемонстрировал самые немыслимые эволюции своего «блерио». Аппарат летал колесами вверх, пикировал, круто набирал высоту. Пегу доказал, что, если есть запас высоты, машину можно выровнять из любого положения.

Выдающийся летчик и ловкий делец, Пегу не мог пожаловаться на невнимание публики, прессы, покровителей. Совсем иная судьба у нашего знаменитого соотечественника — военного летчика Петра Николаевича Нестерова. Начав свои опыты одновременно с Пегу, Нестеров пошел дальше и впервые в истории летания, 23 августа 1913 года, выполнил на аэроплане замкнутую петлю в вертикальной плоскости. «Мертвая петля» не принесла Нестерову выгоды и известности на родине, он сам отказался от предложений французских предпринимателей выступить за границей. Замечательный летчик и патриот, он задался целью расширить маневренные способности аэроплана и создать самолет, предназначенный для настоящего воздушного поединка.